Как живется беженцам из Украины в пунктах временного размещения
За последний месяц на глаза попалось несколько статей о том, как живется беженцам в пунктах временного размещения. В одной статье писали, что беженцы взбунтовались из-за плохого питания, в другой о том, что беженцев выселяют из ПВР (пункта временного размещения) в «никуда». Попытки найти побольше информации в социальных сетях и на тематических форумах не увенчались успехом, но жизнь сложилась так, что довелось лично посетить один из таких пунктов временного размещения, расположенный в городе Бор Нижегородской области.
Если вы следите за темой беженцев в новостях, то знаете, что беженцы из Украины начали получать официальный статус беженца или временное убежище на территории России еще в марте 2014 года, то есть сразу же после первых кровавых событий в Киеве на Майдане. Летом 2014-го некоторые области РФ перестали принимать беженцев. На момент написания этого текста закончились квоты в Москве и Московской области, в Крыму, Краснодарском крае. Беженцев, прибывающих в Ростовскую и Воронежскую область, стараются переправлять в другие регионы. Нижегородская область – одна из тех, где квоты на прием беженцев не исчерпаны, а кроме того, действует ещё и государственная программа переселения соотечественников, принять участие в которой для беженцев из Украины стало проще благодаря недавним изменениям в законодательстве. Город Бор – это город-спутник Нижнего Новгорода. Многие жители Бора работают в Нижнем. Города соединяет мост, канатная дорога, паромная переправа. В Бору, согласно информации на официальном сайте государственных и муниципальных услуг, находится два ПВР. Вот как раз в одном из них, расположенных по адресу Бор, ул. Интернациональная, д.321, гостиница «Hostel – Бор», нам и довелось побывать.
Что такое ПВР
ПВР – пункты временного размещения – это места, приспособленные для временного содержания беженцев. Например, в Крыму из-за массового наплыва украинских беженцев вначале ПВР создавались в базах отдыха, пансионатах, а затем – в палаточных лагерях, рассчитанных на несколько сотен человек. В пунктах временного размещения людей содержат полностью за счет принимающего государства, обеспечивают самыми необходимыми условиями для жизни, в том числе кормят. Из государственного бюджета на содержание каждого беженца в ПВР выделяется 800 рублей в день.
Беженцам в ПВР дают не просто возможность как-то существовать, но и помогают сориентироваться, заново устроить свою жизнь. Этим занимаются работники ФМС, социальные работники, служба занятости, городская администрация.
Пункт временного размещения беженцев в городе Бор
Как же содержат беженцев на 800 рублей в сутки в пункте временного размещения города Бор, а именно в гостинице «Hostel – Бор»?
Как следует ожидать из названия, хостел – это гостиница с достаточно спартанскими условиями. Какие обычно условия жизни в хостеле? Стандартное место в хостеле – это кровать в номере на несколько человек, возможность принять душ, привести в порядок одежду, то есть самостоятельно постирать и погладить, а также возможность пользоваться общей кухней.
Какие именно условия жизни беженцев в гостинице «Hostel – Бор»?
Беженцы из Украины размещены здесь на четвёртом этаже. Поднимаемся по внутренней лестнице и видим перед собой массивную металлическую дверь с доводчиком.
Входим, и эта дверь плотно закрывается за нами.
Попадаем в коридор, по обе стороны которого – двери в комнаты. На каждой двери висит предупреждающее объявление о том, что каждый вечер в 22 часа проводится осмотр комнаты, если жильца не окажется на месте, и он не предупредит заранее администрацию о своём возможном отсутствии, то его регистрация будет аннулирована.
В одной комнате живёт 8 человек, в другой – 16. В основном здесь семьи с детьми, есть семейные пары.
Комната, в которой живут восемь беженцев, совсем небольшая. Двухэтажные хлипкие кровати, которые шатаются и скрипят, составлены впритык по периметру. На четыре кровати – одна лесенка. Еще в комнате есть стул, тумбочка, этажерка для обуви и даже телевизор на собственной тумбе, вешалка.
Кровати заслуживают отдельного описания. Сделаны из явно слишком мягкого металла, сетки-решетки местами отрываются. Тонкие матрасы больше похоже на одеяла. По словам жильцов, после сна на такой кровати болит все тело. Не говоря уж о том, что длина такой кровати не рассчитана даже на средний рост человека, поэтому взрослым приходится спать, поджав колени. Постельное белье – очень тонкое и полностью синтетическое, всё в зацепках. Те, кто захватил свои простыни, пользуются ими. Говорят, что уже через несколько дней сна на синтетике начинает зудеть и покрываться пятнами все тело.
Сумки с вещами стоят под кроватями. Ни шкафов, ничего похожего на них в комнатах нет. Погладить одежду тоже негде. Комнаты почти не закрывают, ведь ключ – один на всех.
Вентиляции практически нет. В коридорах нет окон, дверь на этаж закрывается плотно, поэтому проветривать в комнатах можно единственным способом – открывая окно. Площадь комнаты, в которой размещены 8 человек, около 12 квадратных метров. Так как одна из двухэтажных кроватей стоит у окна, проветривать можно только тогда, когда на ней никого нет. А значит, ночь беженцы проводят почти без сна, в духоте. Засыпают только от сильной усталости, просыпаются каждый раз, как только кто-то начинает ворочаться во сне.
Кто-то из беженцев уже смог устроиться на работу, конечно же, далеко не самую лёгкую и безвредную. Но, несмотря на то, что дни проходят нелегко, а некоторым нужно вставать на работу в 5 утра, ложатся все за полночь.
По словам беженцев, всем прибывшим – и детям, и взрослым, первым делом делают прививки: от гепатита, кори и туберкулеза, невзирая на то, были ли люди привиты раньше или нет.
Окон в коридорах нет, все пространство занято комнатами.
Кухней беженцам пользоваться запретили. Вроде как завелись мыши, поэтому нельзя. На кухне был кран с фильтрованной водой, и, так как беженцев лишили доступа в кухню, в общем коридоре поставили два бутыля с привозной водой. На том же этаже, где размещены беженцы, администрация сдает комнаты и всем желающим. Им, в отличие от беженцев, пользоваться кухней не запрещают, несмотря на «мышей» и «антисанитарные условия». Впрочем, может быть, в хостеле действительно есть мыши, так как условия действительно антисанитарные.
Уборщица моет полы в комнатах той же вонючей тряпкой, которой убирает туалеты. Поэтому беженцы сами моют полы у себя в комнатах. Как они ухитряются это делать – отдельный разговор.
На лестничной площадке, где, кстати, располагается единственное на этаже окно, стоит старая тумбочка, в которой валяются старые туфли, толстая порванная книга и грязное женское белье.
В туалетах иногда не бывает воды. Мыла нет. Мусор из туалетов тоже убирают нечасто.
Всего на этаж 4 туалета – 2 мужских и 2 женских. Душевая, в которой 5 кабинок (одна — закрыта из-за неисправности) и 5 раковин для умывания.
Сушилка для рук не работает. Здесь же стоит единственный тазик, в котором беженцам разрешено стирать. Правда, сушить постиранное негде, кроме как на спинках кроватей.
Из-за того, что кроме беженцев на этаже много и других постояльцев, в туалеты очередь. В душевой – электрические бойлеры, но горячей воды хватает не на всех. Беженцы, несмотря на запрет, набирают воду в тазик и уносят в комнату, чтобы хоть как-то обтереть тела после дня в очередях и на работе.
Ни мыла, ни каких-либо других средств гигиены, ни стирального порошка беженцам не дают. Максимум, что выделено – это туалетная бумага.
В те самые 800 рублей, ежесуточно выделяемые на содержание каждого беженца, входят и расходы на питание. По словам беженцев, кормят их в основном кашами: на завтрак, который в 8 утра – манная каша, почти всегда пересоленная. Завтрак достается далеко не всем, потому как работающие в это время уже должны быть на работе, а остальным нужно заранее занять очереди либо в поликлинике, либо в УФМС, либо еще куда. Ведь за тот месяц, который отводится беженцам на «бесплатное» пребывание в хостеле, они должны полностью легализоваться, устроиться на работу и найти жильё.
Что дают на обед, узнать не удалось, а вот на ужин, как говорят, обычно дают какую-нибудь кашу, иногда с куриной ножкой, еще компот, хлеб и пирожок. Порции очень маленькие. Овощей и фруктов не бывает вообще. Дети беженцев очень часто болеют, и из-за отсутствия нормального питания в том числе.
Если посчитать, то выходит, что на семью из 3-х человек в месяц государство выделяет в среднем 73 000 рублей. На эту сумму вполне можно и жильё снять, и питаться нормально. К примеру, аренда одно- и двухкомнатных квартир в Нижнем Новгороде обходится в месяц от 10000 до 17000 рублей, с коммунальными будет около 20000 максимум, то есть в день на семью это 658 рублей. Если бы семьи беженцев снимали квартиры, то у них на питание и необходимые расходы оставалось бы 53000 рублей в месяц.
Бытует ошибочное мнение, что те самые пресловутые 800 рублей государство даёт беженцам лично в руки. Приведенный выше расчёт показал, что, будь это так, беженцам действительно жилось бы относительно неплохо. Но из выделяемых денег на проживание и питание беженцев фактически тратится гораздо меньше. Ведь размещает их ФМС в хостелах и пансионатах по коммерческим ценам, в которые заложена еще и прибыль учреждения, а не только прямые расходы.
Конечно, после сидения в подвалах, жизнью под обстрелами беженцы должны быть рады и такому приёму. Но что становится с человеком, вынужденным жить в нечеловеческих условиях? Неудивительно, что многие возвращаются обратно. Трудно устроиться на работу, если нет необходимых документов. Для официального трудоустройства иностранному гражданину нужно получить патент или разрешение на работу. Оформление патента, как и разрешения, стоит денег. Кроме того, за патент ежемесячно нужно платить что-то вроде налога. Размер платы зависит от региона. Срок оформления занимает минимум 3 недели, обычно месяц-полтора. Суммарная стоимость получения всех необходимых справок, нотариальных заверений, уплаты госпошлины составляет около 25000-30000 рублей. Наличие свидетельства беженца или временное убежище даёт право работать без получения специального разрешения. Поэтому для многих беженцев ПВР – единственная возможность получить документы и устроиться на работу.
По рассказам, бывают пункты временного размещения, в которых условия жизни совсем другие. Например, на семью выделяют отдельный номер с санузлом. В ПВР можно жить не месяц, а гораздо больше, пока беженцы не решат перебраться на постоянное место.
Судя по всему, государство и не стремиться создавать беженцам комфортные условия проживания в ПВР. Ведь чем хуже будут условия, тем быстрее люди захотят покинуть ПВР. А куда они уедут – обратно ли, в условия войны, или смогут-таки найти работу и жильё, очевидно, не очень важно. То, что люди, которые и так морально подавлены происходящим у них дома и тем, что они вынуждены были бросить всё, начать жизнь заново, то, что они растеряны, не волнует никого. Возникает устойчивое ощущение, что беженцев специально ставят в жёсткие условия выживания. А те самые 800 рублей заодно успешно делят между собой государственные и коммерческие структуры, участвующие в процессе «адаптации» беженцев.
Этот текст не был написан сгоряча. Приведены только факты и собственные выводы. Прошло уже 3 дня, эмоции поутихли. Сами беженцы не очень охотно делятся наболевшим. Они уже поняли, что их проблемы и трудности никого не волнуют и рассчитывать они могут только на себя. Самые разговорчивые, конечно, дети. Они встречают, спрашивают, откуда приехали, рассказывают, где жили и почему уехали. И задают вопросы, на которые трудно отвечать. Кого-то из них родители смогли устроить в детский сад, где питание получше, чем в хостеле, где есть возможность поиграть, погулять на улице. Кого-то из них устроят в школу-интернат, и он будет видеть родных только по выходным. А кто-то через время вместе с родителями, так и не сумевшими «хорошо устроиться на 800 рублей в день», вернётся туда, откуда приехал.
